| |
27
Регион Генезис, созвездие Санктум
Система Юлай, планета VIII
Станция Трибунала Внутреннего Круга
Пока все руководство Республики силилось справиться с кризисом в Скарконе, самое мощное законодательное учреждение Нового Эдема собиралось для обзора положения его четырех Империй и определения своей роли в поддержании хрупкого мира между ними. Эти мужчины и женщины были известны как Трибунал Внутреннего Круга, высокопоставленные исполнители, ответственные за стратегические решения и инициативы политики КОНКОРДа.
Исторически заря Века эмпирей была отмечена войной галленте и калдари. Эпический конфликт окончательно установил, что меньший, но оборудованный технологиями коконов флот способен нанести поражение значительно превосходящим силам противника. Капсулиры внезапно стали одним из основных видов вооружения в истории современной войны. Национальные государства, осведомленные о границах своих возможностей и опасавшиеся пробудить монстра, которым не смогли бы управлять, быстро отреагировали, взяв силу капсулиров под свой контроль.
Необходимость породила КОНКОРД. Официально он был создан, чтобы обеспечить безопасность космических линий в Новом Эдеме, истинным же мотивом было решение препятствовать национальным государствам использовать силу капсулиров в своих целях. Таинственные джовиане, правильно оценив потенциал бесчестия, скрытый за такими мерами, приняли на себя активную роль в определении обязанностей КОНКОРДа и его технической экипировки, необходимой для поддержания его решений.
На данный момент большая часть технологий, используемых силовыми службами законодательного учреждения, оставалась строго охраняемой тайной — в согласии, достигнутом национальными государствами только из-за предоставленных джовианами гарантий, что эти средства никогда не будут использованы, кроме как в обстоятельствах, когда явно нарушены законы КОНКОРДа. Скорость реагирования КОНКОРДа стала легендарной и была основана на необходимости мгновенно достичь цели и нанести огневой удар в пределах границ пространства Империи.
Как мог бы сказать любой эксперт — включая тысячи капсулиров, ставших жертвами этих огневых ударов, — и в оружии, и в кораблях КОНКОРДа не было ничего экстраординарного. Именно скорость, с которой они могли перемещать значительное количество кораблей, приводила в трепет потенциальных преступников и правительственных ученых, пытавшихся копировать технологии. Независимо от того, где имело место нарушение закона, КОНКОРД мог ответить и свершить «правосудие» — так обтекаемо определялось мгновенное, без предварительных переговоров, уничтожение корабля противника, как только он оказывался в пределах досягаемости.
Некоторые предполагали, что секрет этой силы составляет сеть не отслеживаемых в глубоком космосе комплексов, скрытых в системах под управлением империй. Другие утверждали, что это неизвестные джовианские технологии, встроенные непосредственно в звездные врата. В любом случае, эти тайны были известны только членам Внутреннего Круга, которые собирались теперь в широком представительстве, каковое было необходимо для применения мер только против капсулиров, нарушивших закон.
На самом деле закон имел условия, при которых капсулирам в некоторых обстоятельствах разрешалось применять агрессию. Учитывая, какой мощью обладали капсулиры, каждое их действие фиксировалось в пространстве Империи. Каждый звездолет находился на постоянной связи с КОНКОРДом, прослушивавшим сообщения и получавшим детальную телеметрию о местоположении кораблей, системах и грузе. На основании этих сведений всегда было известно, когда в космосе применялось оружие, могли быть предписаны правила взаимодействия кораблей, модифицированных для разрешения санкционированных военных действий между организациями капсулиров. Эти узаконенные военные декларации сдерживали конфликты между враждующими партиями, ограничивали сопутствующие действия невоюющих сторон, ибо те, кто не подчинялись, знали, что могут быть мгновенно уничтожены.
Таким образом, КОНКОРД убил или искалечил миллионы людей, составлявших команды звездолетов, в то время как процесс правосудия над капсулирами переносился на будущее и должен был решаться по божественной шкале самих капсулиров. Многие считали это естественным развитием неписаного закона, всегда правившего на морях и в небесах: те, кто находились на борту корабля, поручали свои жизни капитану и точно также должны были принять наказание за любое совершенное капитаном преступление.
Это была цена за то, что породе бессмертных было дозволено достичь высокого положения среди человечества. Они получали свой вечный дар за счет смертных. Ступивший на борт звездолета обязан был продать свою душу капсулиру. Из-за этого их презирали и обожали; боялись и восхищались; проклинали и благословляли; им поклонялась и за ними охотилась значительная часть населения Нового Эдема.
Единственным институтом, превосходившим их мощью, был КОНКОРД, чьи решения — правые или неправые — всегда определяли курс действий человечества.
Лишенная окон комната совещаний Трибунала Внутреннего Круга КОНКОРДа по форме была подобна совершенной сфере и гнездилась в недрах неприступной орбитальной крепости над восьмой планетой системы Юлай. Все в пределах ее изогнутых стен было глянцевым, стерильно белым, включая паривший в воздухе диск и окружающие его специальные сиденья. Один за другим участники занимали места, когда сиденья спускались, встречая каждого в проходе, который затем закрывался, не оставляя следов в круглой стене. Когда освещение стало тускнеть, Директор Внутреннего Круга Ирес Анджирех приветствовала остальных с подчеркнутым дружелюбием.
— Добрый вечер, народ, — сказала она, размещаясь в кресле, которое слегка откинулось. — Чем сегодня занимаемся?
Пока она говорила, зонд нейроинтерфейса отделился от изголовья и вошел в разъем в основании ее черепа. Кибернетические имплантаты присутствующих предоставляли им связь с НЕОКОМом, подпространственной коммуникационной сетью, доступной любому капсулиру в Новом Эдеме.
— В срочном порядке, — ответил Ташин Эрнабэйта. Подобно остальным, он соединился с НЕОКОМом. — У меня билеты на национальную премьеру «Роксор» в Люминэре, и я не хочу опоздать.
— Как, черт побери, вы достали билеты? — проворчал Тато Оккамон. — Я месяцами пытался… вы, негодяй!
Усмехнувшись, старший из мужчин собрался ответить, когда Ирес взяла совещание под контроль.
— К делу, не так ли? — В центре комнаты появилось объемное изображение государственной печати Империи Амарр. — Несколько членов Богословского совета были убиты или пропали без вести, включая наиболее почитаемого Хранителя, Фалека Грейнджа.
Пока она говорила, изображения сменяли друг друга, показывая все — от мест, где свершались преступления до убитых членов Совета и сведений о каждом из них. Ее мыслительный процесс объединял и комбинировал сырые данные НЕОКОМа и затем передавался и проецировался здешними видеотехнологиями.
— Это само по себе меня не волнует, — продолжала она. — А вот что меня действительно волнует — все их клоны были уничтожены, во всех случаях лицами, имевшими для этого достаточно сведений, а затем покончившими с собой прежде, чем мы смогли их схватить.
Семь различных сцен показали в разных вариациях, поврежденные баки для клонирования в окружении изувеченных трупов.
— Такая… самоотверженная… преданность в причинении вреда подразумевает связь с крупными организациями, — прорычала она. — Очень крупными организациями. Хотя предположения — вне нашей юрисдикции, гофмейстер Карсот входит в мой список подозреваемых. Но что еще более важно, клон Фалека Грейнджа выжил, хотя, надо признаться, мы не можем пока определить его местонахождение. Его переместили, прежде чем злоумышленники смогли его уничтожить.
Если этот клон — в пределах границ пространства Империи, я хочу, чтобы его нашли. Транспортация клонов капсулиров — это только наше дело, и я хочу, чтоб наших таможенных офицеров предупредили — с осторожностью, — чтоб они проявили повышенную бдительность. Любой пилот, схваченный с этим грузом, должен быть арестован немедленно, независимо местоположения и того, чего это будет стоить.
— Сделано, — ответил Тато, когда сформировалось изображение иерархического командного древа. Каждый узел показывал изображение таможенного офицера КОНКОРДа — находящихся и в космосе, и в доках. Стоило лишь подумать, приказы передавались сотням подчиненных чиновников, и все они немедленно подтвердили прием. — Полагаю, что уже знаю ответ, но почему вы подозреваете Карсота?
— Женская интуиция, — пробормотала Ирес. — Кровавые рейдеры взяли на себя ответственность за убийство императора Кор-Азора, заставив наследников шарахаться от собственной тени, и понятно почему: если они смогли добраться до императора, то смогут добраться до кого угодно. Тем временем Карсот приостановил новые Суды Испытаний, и наследники оказались ему обязаны. Удобно, не правда ли? Я узнаю деспота, когда вижу его. Карсот не уступит власти так легко, и я уверена, что члены Богословского совета так или иначе были ему помехой.
— У Грейнджа было множество врагов, — заметил Ташин. — Он совершил чудовищные злодеяния против Республики. Помимо того факта, что он — мясник, в Империи у него было полно политических противников, которые вряд ли расстроятся из-за его исчезновения.
— Верно, но он был союзником Джамиль Сарум, — возразил Тато. — Будь я гофмейстером Карсотом, я чувствовал бы в этом угрозу.
— Прошло пять лет с ее гибели, и мы все же называем ее имя, — задумчиво произнесла Ирес. — У этой женщины было такое большое влияние, даже за пределами Империи… Виновен ли Карсот в убийствах или нет, он точно не будет их оплакивать. Будем считать это удобным для него стечением обстоятельств. Увеличьте количество патрулей в пространстве Империи.
Пусть они не скрываются. Капсулирам придется дважды подумать о воздаянии, когда они увидят дополнительную демонстрацию силы.
— Карсот пока не сделал никаких заявлений, — предупредил Тато. — Интересно, что он из этого сплетет.
— Не имеет значения, — парировала Ирес. Пространство перед ней очистилось, а затем в нем появилась эмблема Альянса Калдари. — Мы готовы ко всему. Далее на повестке дня: пресловутый Тибус Хет.
— Дутая фигура, из которой пресса сделала сенсацию, — язвительно заметила Эзоутт Денаэрт. — И больше ничего.
— Согласна, — сказала Ирес. — «Калдари констракшнс» не имеет значения. Эта корпорация не стоит внимания капсулиров. Тибус Хет и месяца не продержится на посту главного администратора, так что позже мы начнем готовиться к его упадку и последующему вакууму власти. Сейчас меня больше беспокоит экономические последствия атаки прессы на «Каалакиоту».
— Не будет никаких последствий, — сказал Тато. Появились десятки аналитических диаграмм с прогнозами. — Ничего существенного. «Каалакиота» обеспечивает тысячи капсулиров, стоимость производимой продукции достигает миллиардов, рынок среагировал типичным для него образом, но как только инвесторы соберутся с мыслями, все снова восстановится.
— Тогда это обычная для Альянса рутина, — резюмировала Ирес. — Переходим к Республике, так как Ташин торопится на свой концерт. — Тот усмехнулся, а изображение снова переменилось. — Кажется, у них некоторые архихерувимы в системе Скаркон плохо себя ведут. Что вряд ли удивительно.
— Меня беспокоит перспектива нерегулируемого космоса, — сказала Эзоутт. — Избыток конфликтов между капсулирами вдали от врат способен отнять у нас слишком много времени.
— Мидулар меня удивляет, — усмехнулся Ташин. — Как она все еще у власти — не могу понять.
— Все, что мы должны сделать, — твердо сказала Ирес, проигнорировав насмешку Ташина над женщиной-политиком, — это дать понять, что мы остаемся вне конфликта между Республикой и картелем, независимо от того, что они предпримут. Однако… мы также должны быть готовы изменить нашу позицию, если этот «суверенитет» понадобится высечь. Это вполне возможно.
— Вы действительно думаете, что Ассамблея это позволит? — спросил Тато.
— Если Республика подаст прошение, да, — ответила Ирес, в то время как перед ней в воздухе плыли меняющиеся изображения политических альтернатив. — Но это было бы простейшим решением нашей проблемы, не так ли?
— Верно подмечено, — признал Тато. — Мы поднимем уровень готовности и, соответственно, сумеем изменить задачи сил реагирования.
— Превосходно, — заключила Ирес, когда перед ней появился символ Федерации. — А теперь, что мы скажем о галленте?
— Президент Фойритан все еще обладает королевской властью, — сказала Эзоутт. — И никто не в силах сместить его с трона. С моей точки зрения, это хорошо. Это общество настолько близко к Утопии, насколько мы можем вообразить.
— Абсолютная безжалостная экономическая сила, — согласился Тато. — Никого не волнует, насколько президент превысил срок своего пребывания у власти, пока люди живут хорошо. Его политические противники — их всего двое, — судя по опросам, влияния не имеют. Для нас это означает: отсутствие новостей — хорошая новость.
— Вот что я люблю слышать, — заметил Ташин, отключая нейроинтерфейс. — В таком случае, я отбываю…
— Не так быстро, — улыбаясь, сказала Ирес. — Мы еще не совсем закончили… нам нужно еще рассмотреть военные декларации союзов капсулиров… их около трехсот.
|
